По пыльной, широкой дороге,

Разрезавшей поле дугой,

Старуха, едва влача ноги,

Корову вела на убой.

Обвисшее вымя мешало,

Ввалились худые бока,

Хвостом она мух отгоняла,

Веревка сцепила рога.

Корова печально жевала

Траву, что по ходу рвала,

Глазами слепыми мигала

И тихо, доверчиво шла.

И ноздри ее трепетали

От ласки хозяйской руки,

И черные уши дрожали

От свежести, бьющей в виски.

Старушка в слезах причитала:

«Прощаться с тобой нам пора,

Здоровье не то уже стало,

И ты, моя Зорька, стара!

Уж годиков сколько минуло!

Ты в голод спасала меня,

Тебя как-то летом раздуло,

Так не было худшего дня.

А помню, впервой ты телилась,

Родить все никак не могла,

Испариной жаркой покрылась –

Соседа я вмиг позвала.

С ним вместе теленка тянули,

Ты все терпеливо снесла,

И в нос его мокрый лизнула,

Под вымя кормиться звала.

И шерсть твоя слезы впитала,

От горя пролитые мной,

И сколько бы я не искала –

Не будет коровы такой!»

Старушка сильней зарыдала,

Корову свою обняла,

Щекой к ее уху припала:

«Ах, Зорюшка, как я могла!»

А солнце над тучей свинцовой

Рассыпало свет золотой,

Старушка с любимой коровой

Теперь возвращалась домой.