Стихи не мои,но очень любимые.Хочу поделиться ими с вами.
***
СНОВА И СНОВА.ЛОРИНА ДЫМОВА.
- А дальше как будет?
- А так вот и будет.
Тревожное небо не рухнет на плечи.
Привычно потянутся серые будни,
И в них
словно праздники
редкие встречи.
Как праздники горькие,
с мутным похмельем -
но все-таки праздники,
все же не будни.
Веселье - как пропасть,
как горечь - веселье...
- И вечно так будет?
- И вечно так будет.

- А может, случится не так, а иначе?
- Да, может, все будет совсем по-другому!
Подарят нам ключ от пустующей дачи,
На даче знакомых мы будем как дома.
Нас будут встречать онемевшие птицы,
замерзшая печка, на стенке двустволка.
- И снова таиться?
- И снова таиться.
- И долго так будет?
- Не знаю...
Не долго...

- Послушай, а может, не так и не эдак?
А может, бывает какое-то третье?
- Пожалуй! Расстаться.
Исчезнуть бесследно,
как делают люди однажды в столетие.
- Но это же глупо -
отречься от счастья!
Мы будем с тобой на земле -
как калеки!
Вся жизнь
на осколки,
на брызги,
на части...
И это надолго?
- Да, это навеки.

А может, без дач,
без разлук и тревоги?
А может, открыто -
сквозь ливни и зимы
уйти по прямой,
по блестящей дороге
к великому счастью?..
- По трупам любимых?
***
АВТОР НЕ ИЗВЕСТЕН.
Ты однажды захочешь вернуться. Безумно захочешь.
Когда ночью проснешься, и глаз не сомкнёшь до рассвета.
Когда мыслью, как током, что я тебя всё-таки очень…
И собьешься со счета какая в руках сигарета.
И захочется вдруг закричать, заорать что есть силы
И предательски выступят слёзы /от них не спасешься/
От того, что другая, не я, называет любимым
Та, которой поклялся, что больше ко мне не вернешься
Ты однажды захочешь назад до озноба по коже,
До отчаянья от невозможности снова стать ближе…
Ты опустишься на пол и шепотом выдохнешь: «Боже,
Ты храни её там за меня… Ты храни её… Слышишь?
Я бы сам… Но ты видишь…» И вдруг замолчишь.
И подкуришь.
И поймешь, что живешь в страшном сне и нет силы проснуться.
И поймешь: ничего не забыл и что всё еще любишь…
И захочешь вернуться. Безумно захочешь вернуться...
***
НАТА ЛИ.
Я приеду к тебе. Улыбнутся смущенно вокзалы.
И рванется навстречу нежданному счастью такси.
Я приеду к тебе. Я так много еще не сказала.
Я о стольком еще не успела тебя расспросить.

Я приеду к тебе. Впереди три часа – это много.
Три часа – долюбить, дожелать, домечтать, досказать…
Я приеду к тебе. Будет скатертью падать дорога,
Будут счастьем светиться смешных светофоров глаза.

Я приеду к тебе. Будет в небе метаться по следу
Наших прошлых не встреч сизокрылая птица-беда…
Успокойся, мой бархатный… Я никогда не приеду.
В твой бесценный мирок не пустили еще поезда......
***
МИХАИЛ АНТОНОВ.
Рыдает дождик с самого утра,
А на озябшем, мокром перекрестке
Стоит Любовь, забытая вчера,
И кутается в жалкие обноски.
Недавно лишь кружилась на балу,
Смеялась, пела, в счастье утопая...
Но вдруг вчера пришлась не ко двору,
И вот стоит как нищенка простая.
Какой абсурд: лохмотья из парчи
И до крови искусанные губы.
Она не плачет, нет…она молчит
И только крепче стискивает зубы.
Любовь стоит с протянутой рукой,
Она не просит денег и нарядов..
Ей просто нужен кров над головой,
Тепло и сердце, бьющееся рядом..
***
АЛАБЕРДЫ КАРАЕВ.
- "Чья ты, девочка?... Кто тебя, милая, бросил одну?...
Что ты плачешь так горько, к лицу прижимая ладошки?...
Дай-ка, я на твои - на кровавые раны взгляну...
Покажи, обо что ты босые порезала ножки?...
О, мой Бог, ты же кровью от этих заноз истекла...
Я зубами их вырву из ножек твоих невесомых...
Посмотри - то осколки не битого камнем стекла,
То осколки разбитых надежд..., и, как будто, знакомых...
Ты прижмись ко мне крепче, но всё же ответь мне – ты чья?...
Ты откуда и кто ты, и плакать не надо так горько...
Кто одел тебя в эти лохмотья с чужого плеча?...
Сколько лет ты уже как одна, и скиталась ты сколько?..."
И она, отвечая чуть слышно, и так же дыша...,
Иней ранних седин мне ладошкою тёплой ласкала:
- "Ты меня не узнал?... Ты забыл?... Я – твоя. Я – Душа...
Ты меня потерял. Я тебя кое-как отыскала..."
***
МАРИНА БОЙКОВА.
Он говорил, что любит многих женщин
И что не может ей принадлежать...
Что он свободен, слишком переменчив,
Не стоит его ждать и ревновать...

Она смотрела вдаль... Не отвечала...
Лишь сигаретный дым клубил в окно,
И улыбалась, словно вспоминала,
Что где-то это видела в кино...

А он сказал: "Ты нравишься мне, детка!
Давай побудем вместе пару дней...
Ты, правда, не блондинка, а брюнетка,
И я люблю - немного похудей..."

Она спокойно затушила сигарету,
К нему прижалась, нежно обняла...
В глаза взглянула, привыкая к цвету,
Добавив поцелуями тепла...

Он понял, что она не возражает:
"Наверно, многих знала ты мужчин. -
Добавил, - А твой запах возбуждает!
И гибкая ты, словно пластилин..."

А, уходя, сказал: "Все было мило!
Пусть это будет только тэт-а-тэт!"
Предупредил, сама чтоб не звонила:
"Я сам перезвоню тебе! Привет!"

Она кивнула и рукой смахнула
Пылинки незаметные с плеча.
В глаза его опять на миг взглянула,
И дверь закрыла с помощью ключа...

Он ей послал десяток сообщений,
Но телефон молчал и день, и два, и три...
Он знал уже количество ступеней
В подъезде от крыльца и до двери...

Он дозвонился ей через неделю,
И с дрожью в голосе, спросил: "Ты где была?
И полуслову твоему не верю!
Так как ты развлекалась без меня?"

Она не отвечая, отключилась.
Он приезжал, стучал и вновь звонил...
И как-то дверь в ночи ее открылась,
Где, как щенок, он жалобно скулил...

Она его на кухню пригласила,
И предложила кофе или чай...
И он сказал: "Ты сердце мне разбила!
Ты больше меня, слышишь, не бросай..."

Она вздохнула: "Не ходи без приглашения!"
А он ответил: "Будь моей женой!"
Она сказала: "Это заблуждение,
Люблю свободу, хорошо одной..."

Он закурил, дрожащими руками,
И холодом сковало все внутри,
И скулы заходили желваками,
И в сердце будто вставили штыри...

Она сказала: "Жизнь менять не собираюсь.
И ничего, и никому я не должна,
И что к тебе на шею не бросаюсь,
И что привыкла быть уже одна..."

А он молчал... А что он мог ответить?
Еще никто ему отпора не давал!
Еще - такую женщину не встретить,
Которая бы сразила наповал...
***
АВТОР НЕ ИЗВЕСТЕН.
Привет. Не ждал? Я так и знала.
Остывший чайник. Пыль и скука.
Я просто мимо пролетала.
И вот зашла, прости – без стука.

Мне страшно захотелось чаю
С малиной, медом или мятой.
И поболтать. О чем? Не знаю.
Был не вопрос - о чем ... когда-то.

А на плафоне паутинка...
Другие шторы, непривычно.
Ты, говорят, живешь с блондинкой?
Без комментариев? Отлично!

Еще рисуешь? Не забросил?
Пейзажи, графика ... С натуры?!
Влезает в рамку? Нет вопросов.
Да-да, согласна: бабы – дуры.

Давай о чем-нибудь... а кстати,
За книжной полкой на портрете
В моем малиновом халате
Никак она? Мечта поэта!

Какие формы!!! Поздравляю.
Куда уж мне. Невероятно.
Безумство роз в цветущем мае!
Без комментариев? Да ладно.

Ну что же. Славно посидели.
Про чай я, кажется, забыла.
А хочешь, вместе полетели
Как раньше... впрочем, пошутила.

Ты извини. Была бестактной.
Со мной бывает, замечала.
Я вовсе не прошусь обратно.
Я просто – иногда скучаю.
***
ВЛАДИМИР ГРИБАКИН.
Мы ищем, встречаем, теряем, находим,
Имея - не ценим. Нам нужно другое.
Попытки, попытки, сошлись-разбежались,
Пожить не успели и снова расстались.

Но где же любовь? Чтоб навек и без края?
А может быть эта? А может другая?
Меняются лица, тела и улыбки,
Но поиском только лишь множим ошибки.

Влюбленность, привязанность, страсть - как угодно,
Собой и другими играем свободно.
Когда же любовь - догадаться несложно,
Когда друг без друга уже невозможно!
***
ОМАР ХАЙЯМ.
Я пришёл к мудрецу и спросил у него:
«Что такое любовь?» Он сказал: «Ничего!
Но я знаю, написано множество книг:
Вечность – пишут одни, а другие – что миг,
То опалит огнём, то расплавит как снег.
Что такое любовь? Это всё – человек!»
И тогда я взглянул ему прямо в лицо:
«Как тебя мне понять? Ничего или всё?»
Он сказал, улыбнувшись: «Ты сам дал ответ!
Ничего или всё! – середины здесь нет!»
***
АВТОР НЕ ИЗВЕСТЕН.
Кабы знать, что случится,
да что чем обернётся,
не врезались бы птицы
в раскалённое солнце.
За последним пределом
нет ни бед, ни удачи.
Кабы ведал, что делал, –
всё бы делал иначе.

Кабы знать, где споткнёшься, –
подстелил бы соломки.
Кабы знать, что вернёшься
на свои же обломки –
не сошёл бы с дороги,
уходя от расплаты,
не просрочивал сроки,
не искал виноватых.

Кабы взять, да поверить
без оглядки и страха,
кабы семь раз не мерить
без единого взмаха,
не рассчитывать силы,
жить с душой нараспашку –
всё как есть раздарил бы,
до последней рубашки.

Кабы знать, как уходят,
забывая проститься –
не плевал бы в колодец,
поберёг бы водицу.
Только, сколько б не биться,
не вернуться к началу.
Кабы знать, что случится,
ничего б не случалось!
***
Борис Пастернак
ИЮЛЬ

По дому бродит привидение.
Весь день шаги над головой.
На чердаке мелькают тени.
По дому бродит домовой.

Везде болтается некстати,
Мешается во все дела,
В халате крадется к кровати,
Срывает скатерть со стола.

Ног у порога не обтерши,
Вбегает в вихре сквозняка
И с занавеской, как с танцоршей,
Взвивается до потолка.

Кто этот баловник-невежа
И этот призрак и двойник?
Да это наш жилец приезжий,
Наш летний дачник-отпускник.

На весь его недолгий роздых
Мы целый дом ему сдаем.
Июль с грозой, июльский воздух
Снял комнаты у нас внаем.

Июль, таскающий в одёже
Пух одуванчиков, лопух,
Июль, домой сквозь окна вхожий,
Всё громко говорящий вслух.

Степной нечесаный растрепа,
Пропахший липой и травой,
Ботвой и запахом укропа,
Июльский воздух луговой.
***
ЮЛИЯ ВИХАРЕВА.
Он долгих двадцать восемь лет, и двадцать восемь зим к тому же,
Хранил в себе один секрет и был в семье примерный муж.
Всё было, вроде, как всегда: жена готовила обед...
Но приключилась вдруг беда: он взял и вспомнил про секрет.
Под шум и кислый запах щей, ворчанье суженой с утра,
Он вспомнил всё до мелочей, как будто было то вчера...

...Она сидела у окна, и мягкий чудный лунный свет
Окрасил в бледные тона её прекрасный силуэт...
Струились пряди по плечам, скользили змейками на грудь...
И он подумал сгоряча: "Женюсь на ней когда - нибудь!"
Он вспомнил всё до мелочей: изгибы линий, мягкость губ...
И жар её простых речей, и за окном огромный дуб.

Сплетение рук... Слияние тел... Каскад каштановых волос...
И то, как он её хотел до исступления, до слёз!
Признаний трепетных поток, как он на ушко их шептал!
Смешной над ухом завиток, что от дыханья трепетал...
Она смотрела на него глазами влажными, как ночь.
Слова пьянили, как вино: "Люблю тебя... Роди мне дочь..."

С утра он потерял покой: то суетился, то скучал...
Потом, закрыв лицо рукой, сидел на стуле и молчал.
Жена ворчала, как всегда. Ругала убежавший суп...
И он отметил, что года ей, постаревшей, не к лицу.
Как не идёт ей белый цвет и пряди крашеных волос.
И целых двадцать восемь лет всё как - то было не всерьёз...

Вдруг он вскочил, схватил пальто, забыл про шапку и носки.
Все двадцать восемь лет - не то... Все двадцать восемь зим - тоски.
Нашёл тот дом. У дома - дуб. Взбежал по лестнице стрелой...
Унять бы дрожь с холодных губ, и трусость гадкую - долой!
Наверное, она сейчас пьет чай и кутается в шаль...
И из её прекрасных глаз струится тихая печаль...

А может, принялась вязать? А может кружево плести?
Так много надо ей сказать!А главное сказать - прости...
Открыла дверь... В глазах - вопрос. Ей было снова двадцать лет...
Каскад каштановых волос...Знакомый сердцу силуэт...
Над ухом - лёгкий завиток... Как много лет назад - точь в точь...
" Вы не ошиблись?" - Нет, не мог... Вы Аня? " Вера. Её дочь..."

" А Аня?"- " Мамы больше нет... Кто Вы?" Он повернулся вспять:
"Я шёл к ней двадцать восемь лет..." - Она ждала Вас...Двадцать пять...
Как закружилась голова... Как сердце ухнуло в груди!
И вспомнил он её слова с мольбою: "Ты не уходи!"
Он сгорбился. Поплёлся прочь. Сплетение рук...Слияние тел...
Люблю тебя... Роди мне дочь... А он ведь вправду дочь хотел.

Как странно. Ани больше нет... Заплакал.... Бросил в тишину:
"Я буду много - много лет любить тебя... Тебя одну..."

Эдуард Асадов

Как много тех, с кем можно лечь в постель,
Как мало тех, с кем хочется проснуться…
И утром, расставаясь улыбнуться,
И помахать рукой, и улыбнуться,
И целый день, волнуясь, ждать вестей.

Как много тех, с кем можно просто жить,
Пить утром кофе, говорить и спорить…
С кем можно ездить отдыхать на море,
И, как положено – и в радости, и в горе
Быть рядом… Но при этом не любить…

Как мало тех, с кем хочется мечтать!
Смотреть, как облака роятся в небе,
Писать слова любви на первом снеге,
И думать лишь об этом человеке…
И счастья большего не знать и не желать.

Как мало тех, с кем можно помолчать,
Кто понимает с полуслова, с полувзгляда,
Кому не жалко год за годом отдавать,
И за кого ты сможешь, как награду,
Любую боль, любую казнь принять…

Вот так и вьётся эта канитель -
Легко встречаются, без боли расстаются…
Все потому, что много тех, с кем можно лечь в постель.
Все потому, что мало тех, с кем хочется проснуться.

Как много тех, с кем можно лечь в постель…
Как мало тех, с кем хочется проснуться…
И жизнь плетёт нас, словно канитель…
Сдвигая, будто при гадании на блюдце.

Мы мечемся: – работа…быт…дела…
Кто хочет слышать- всё же должен слушать…
А на бегу- заметишь лишь тела…
Остановитесь…чтоб увидеть душу.

Мы выбираем сердцем – по уму…
Порой боимся на улыбку- улыбнуться,
Но душу открываем лишь тому,
С которым и захочется проснуться..

Как много тех, с кем можно говорить.
Как мало тех, с кем трепетно молчание.
Когда надежды тоненькая нить
Меж нами, как простое понимание.

Как много тех, с кем можно горевать,
Вопросами подогревать сомнения.
Как мало тех, с кем можно узнавать
Себя, как нашей жизни отражение.

Как много тех, с кем лучше бы молчать,
Кому не проболтаться бы в печали.
Как мало тех, кому мы доверять
Могли бы то, что от себя скрывали.

С кем силы мы душевные найдем,
Кому душОй и сердцем слепо верим.
Кого мы непременно позовем,
Когда беда откроет наши двери.

Как мало их, с кем можно – не мудря.
С кем мы печаль и радость пригубили.
Возможно, только им благодаря
Мы этот мир изменчивый любили.

ЛЮДМИЛА САРАПУЛОВА

НЕ ОБИЖАЙТЕСЬ НА ДЕТЕЙ.

Не обижайтесь на детей,
Что не пришли, не позвонили,
Не обижайтесь на детей,
Что подарить цветы забыли.
У них своя земная жизнь,
Такого темпа мы не знали,
Их быстроходный поезд мчит
В другую жизнь, в другие дали.

Умейте отпускать детей,
Не прицепляйтесь к их экспрессу,
Умейте отпускать детей,
У них другие интересы.
Свой тихоходный экипаж
Остановите на мгновенье,
Пусть ваши дети в жизнь летят
По выбранному направленью.

Примите их какие есть,
И если в силах - помогите
На быстроходный поезд сесть.
С дороги вовремя уйдите.
Душой старайтесь их понять,
Махнуть им вслед на полустанке
И не пытайтесь догонять,
Встав рано утром спозаранку.

Любите собственных детей,
Обиду, злобу - не держите,
Любите собственных детей,
В их сердце местом дорожите.
Ведь мы намного их мудрей
И каждый час общенья дорог,
Не обижайтесь на детей,
А подарите счастья короб.