Приветствую всех, кто зашел почитать!

Сейчас я буду вас мучить описанием своего ненаглядного кота.

Итак. У меня есть кот. Его зовут, как вы уже догадались, Пушок. Ему 12 лет и 5 месяцев от роду. У Пушка черный хвост, коричневые уши, лапы белые, а задняя левая - полосатая. Еще имеются глаза (2 шт.), нос (1 шт.) и усы (много).

В зале у нас стоит большое, в рост человека, зеркало. В нем постоянно сидит какой-то чужой котяра. Пушок усердно защищает нас от нашествия зазеркальных котов. Во время счастливого стечения звезд, подходящего настроения и отсутствия других дел он садится перед отражением и мяукает заунывным голосом, как африканский шаман времен феодализма. Возможно, он уверен, что таким образом прогонит дьявольское видение...

Так. Теперь представьте, как я мирно сижу за столом и подписываю высшие точки Уральских гор на контурной карте. Вы, наверно, уже забыли, что вершиной Северного Урала является гора Тельпосиз. Ох. Кто ж такое название придумал?

Ну вот, сижу я, никого не трогаю, и пытаюсь отыскать эту труднопроизносимую гору. Она почему-то не хочет находиться. На севере нет. И на юге нет. На западе и востоке - тем более.

Кот просыпается, спрыгивает на пол и с загадочным видом выходит из комнаты. Это явно не предвещает ничего хорошего.

Я бормочу: "Гора Пайер... Гора Народная... Может, учительница ошиблась, и она не на Урале, а где-нибудь в Кордильерах?"

Мне даже грустно становится от того, что, быть может, бедная одинокая гора ждет - не дождется меня в Северной Америке.

Кот из зала негромко предупреждает:

 - Мяу.

Отвечаю:

 - Тише.

У нас завязывается оживленная беседа:

 - Мяу.

 - Тише.

 - Мяу.

 - Тише.

 - Мяу.

 - Тише.

Пауза. Кот, надо полагать, размышляет о тайне мироздания. Я, пользуясь тишиной, достаю атлас мира. Вот моя Россия, вот Урал родной. Осталось только...

 - Мяу!

 - Кис-кис-кис!

 - Мяу!

 - Иди сюда, лапушка!

 - Мяу!

 - Помолчи, котеночек!

Вот он, Северный Урал. Вот... Вот... 

 - Мяу-у?! - кричит кот басом Шаляпина, и мои бедные уши не выдерживают такого издевательства. Скользнув скорбным взором по Уралу, в недрах которого притаилась коварная гора, плетусь в зал, дабы спасти от осквернения память Федора Ивановича. Хватаю хвостатого хвастуна на руки, как неразумного ребенка, несу в комнату и сажаю на синий диван с просьбой:

 - Ложись спать и не мешай мне.

Разумеется, кот не слушается. Выразительно помахивая хвостом, он с нескрываемым презрением в изумрудных глазах глядит на такой прозаический и лишенный романтики предмет, как старый диван. Промурчав себе что-то под нос, запрыгивает на стол. При этом грациозное животное роняет пару карандашей, чупачупс и розовую заколку, потерянную мной позапрошлым летом. Пока я с радостным вскриком ныряю под столешницу и ползаю там в позе рабыни-поломойщицы, кот пяткой спихивает мне на голову тетрадь по географии и уютно располагается на раскрытой карте. Его необъятный хвост закрывает пол-России, а влажный розовый нос утыкается в границу с Китаем. Шаляпин уснул...

Вот так мы учим уроки. Причем Пушку все равно, где лежать: на печальном рассказе "Му-Му", на изображении кровеносной системы лягушки из подотряда Archaeobatrachia, на мокром рисунке акварелью или на баночке с бисером. Баночка, обиженная на такое обращение, падает на бок, бисер рассыпается с жалобным звоном, а кот, усмехнувшись, целомудренно закрывает глаза... 

Подскажите кто-нибудь, как пишется пол-России?