Выписки из третьего тома «Ночного дневника»

16-е число          

После трапезы решил совершить променад по парку. Вокруг летали какие-то мелкие кровососущие мошки, и некоторые из них решили употребить меня в пищу. Убил восемь или десять, после чего впал в меланхолию и, воспользовавшись чердачной лестницей, полез на крышу.

Сидел там, думал: почему люди не летают как птицы? Всегда чувствовал некую духовную близость с пернатыми. Было бы забавно – люди в перьях. Почему люди не летают… Хорошая фраза. Надо подсказать какому-нибудь писателю. Из новых.

19-е число.

Сегодня был забавный случай. Но я голоден. Напишу позднее…

21-е число

Ходил на реку купаться, хотя и зарекался больше так не поступать. Видимо, твердость моего характера обратно пропорциональна возрасту. Очередной раз убедился в тщетности попыток как плавать, так и нырять. Вода выталкивает меня на поверхность, как мне кажется, с пренебрежением, как чужеродное ей тело. Стань я тем, что я есть, пораньше, непременно предложил бы свое тело сеньору адмиралу в качестве плавательного средства. Убеждён, что плаванье было бы не лишено приятности.

25-е число.

Вспомнил про свою коллекцию трубок и несколько часов потратил на ее осмотр. Я уже и забыл, какие там есть интересные экземпляры. Когда-то я был страстным курильщиком. Любил и хорошее вино. Получается, что я разом избавился от двух вредных привычек. Забавно!

Правда, приобрел одну другую. Но меня не беспокоит, что она пагубно отразится на моем здоровье. На чужом – отразится. Обязательно.

3-е число.

Увидел сегодня мальчика с абсолютно бесстрашным взглядом. Лет сто назад таких мальчиков не было вовсе, да и теперь – редкость. Пожалуй, я поражен. И еще мне это не нравится. Это излишнее новшество. Так что завтра я еще раз посмотрю на этого мальчика. И даже улыбнусь ему.

2009 год

День рождения Витьки

1

Наглухо забитые окна и солнце, немилосердно пекущее крышу, превращали трехкомнатную квартиру на пятом этаже «хрущевки» в персональный Витькин ад, душный и духовитый. Зато ночью, когда температура падала до нуля по Цельсию, мальчик не замерзал. На зиму же Витька перебирался в подвал. Но до этого еще долго, почти полгода. За последние полгода Витькиных соседей стало  гораздо меньше. И не оттого, что переехали. Хотя, в каком-то смысле...

А сегодня у Витьки праздник. Сегодня он имеет право вместо «я дотянул до пятнадцати лет» сказать «я протянул пятнадцать лет». В честь такого события можно аккуратненько оплести окна шиповником, чертополохом и вербеной. А еще сменить сигнальные колокольчики над порогами. Правда, новых у Витьки не было, но он надраил старые до нестерпимого блеска, сам несколько раз задел ногой (будто случайно) — здорово звенят!

Всё. Осталось полить чеснок на окнах (вырабатывалась привычка к запаху) и можно отправляться баиньки, чтобы на закате встать бодрым и свежим. И так припоздал, вон и рассвет скоро. Кузьма Леопольдович ругаться будет. Может и по уху съездить. А рука у него крепкая, не смотри, что старик. Надолго запомнится. Или не надолго. Это смотря сколько закатов тебе осталось.

2

Старик был колоритен. Длинные волосы заплетал в три косицы, перевязывая их атласными лентами цветов триколора. Усы начисто не признавал, а бороду, которая росла отчего-то ослепительно рыжей, холил, лелеял, приговаривая, мол, я вам не Нерон какой-то и постоянно изобретал для нее новые диковинные формы. Сегодня она напоминала нос триремы.

На шею старик не без кокетства повязывал оранжевый шарфик (от Гермес!), в остальном одежду предпочитал «муровенькую», обуви не признавал, ибо под неё полагалось надевать носки. Зимой, делая уступку условностям, доставал из коробки валенки с калошами.

Через плечо перекидывал переметные, расшитые зеленым бисером (кусты бузины, как он уверял) сумки, набитые осиновыми кольями, головками чеснока,  плодами шиповника и репой. Репу ел сам, но и чесноком не брезговал, отчего запах имел специфический, упреждающий его появление минуты за две и метров за двести. Впрочем, это во многом зависело от розы ветров. Да и профессия имела свои требования.

3

Кузьма Леопольдович егерь. С какими только тварями дел не имел, в какие только чащобы не забирался. А специализировался по кровожорам.  Специализация неоднократно отмечалась у него на теле зубами, о чем свидетельствовали живописные шрамы. Но это, как говорил сам старик, ерунда. Главное кровь вовремя отсосать, чтоб зараза не проникла. А вот это, шкет, не ерунда, говорил он потом и показывал, как нападают с колом, чередуя левую и правую руку.

Сегодня, шкет, говорил он, кидая косые взгляды на чертополох и одобрительно хмыкая, я покажу тебе удар, который многие считают неотразимым. И правильно считают. Потому что многие отразить его не смогли, и полетели от них пепел да искорки. Не такие красивые, как под солнышком, но тоже ничего. И сегодня, раз уж тебе пятнадцать, покажу, как опытные кровожоры могут этот удар обойти, чтоб не помер ты ненароком в свою первую охоту. Сегодня уже... Хочу, чтоб всё по правилам было. Я ж егерь. Последний, наверное. Дичи все меньше, кровожоров этих поганых, уж прости меня, Витька... Оно и хорошо, конечно, что их меньше, но работу свою я люблю. Опустеет вот Заповедник. На ком и кого тренировать?.. А ну как заново пойдет? Я помню, как оно было, столько ужастей насмотрелся, Витька, ты и представить по малолетству не можешь...

Витька почтительно слушал. Знал, что он у старика любимый ученик. Потому что, кажется, последний. Вот Витька и от кола уворачиваться учился и сам же потом этим учебным колом замах отрабатывал. Чтоб быть лучшим, всё знать надо. И повадки дичи, и повадки охотника. Чтоб, значит, один на один выйти и новый закат встретить.

4

Кузьма Леонидович смотрит на ученика скептично. Готов, Витька, спрашивает. Сила против силы, ловкость против ловкости, всё как положено, помнишь? Вот сегодня и докажешь в Заповеднике, что чего-то стоишь и что не зря я тебя натаскивал.

Они выходят из дома уже после заката. Витька настороженно прислушивается к звукам, первый раз на воле-то. Да и последний. Вон видна десятиметровая стена Заповедника. Под напряжением, конечно. Оттуда хода не будет. Значит, сейчас надо.

Хороший у вас ученик, Кузьма Леонидович. Руку ты, старик, вскинуть к горлу успел, а он руку враз сломал и до горла добрался. На этот раз отраву из крови вам высосать не удастся. И для верности осиновый кол вам в сердце. Какая ирония для последнего великого охотника на вампиров.

Тут ничего личного, думал Витька, облизываясь. Просто мало нас, кровожоров, осталось. Пора менять соотношение.

Спасибо, старик за науку.

Удался мой день рождения.

2011 год

 Вот и всё! Благодарю за внимание!

Шалость удалась?