Петербург

Действие первое:

Петр I и Александр Данилович Меньшиков идут по болоту, высоко поднимая ноги.

Петр /мечтательно/ : -Сашка, глянь, какая красота!

Алексашка /ворчливо/: -Красота? Да какая красота…Ну что за место..Болото..Тфу! /перепрыгивает с кочки на другую, поскальзывается, падает. Встает без одного сапога и в грязи/

Петр /смеясь/:-Ай да Сашка, ну что за вид!

Алексашка /ворчливо/:- Вам смешно, а я без сапога.. Кстати, где он?

Петр /обводя болота рукой/:- Отсель грозить мы будем шведу…

Алексашка /мрачно, продолжая искать сапог/:- Ну-ну… Петр Лексеич, ну и как Вы себе это представляете? Армию в болото… О, сапог!

Петр:- Как - как, город заложим, вот как!

Алексашка /роняя сапог в грязь и забывая об этикете от удивления/- Здесь!? В этом сыром промозглом вязком болоте!? Петр да ты рехнулся!

Петр /возмущенно/:- Да здесь! Сыро говоришь? А Москва чем хуже? Решено созываем архитекторов…/уходит со сцены/

Алексашка смотрит в зал, пожимает плечами, крутит у виска и тоже уходит со сцены прихрамывая.

Действие второе:

Петр сидит за столом напевает Преображенский марш (Знают турки нас и шведы и про нас известен свет…)  и чертит что-то. Сзади стоит архитектор и что-то советует. Петру советы не нравятся, махает руками на архитектора. Архитектор тоже горячится, от своего не отступает.

Вбегает Алексашка.

Алексашка:- Петр Алексеевич! Петр Алексеевич! Петр Алекс…/врезается в стол разливает чернила на только что построенный план/ Ой…

Петр /смотрит на чертеж, смотрит на свои руки, снова на чертеж, потом на Алексашку. Архитектор от греха подальше уходит. На лице царя вырисовывается натянутая улыбка/Сашка…Десять, нет , пять минут чтобы исчезнуть из страны…А хотя стоять, пошли. /берет фаворита под руку/

Алексашка/заикаясь и упираясь/: К-к-куда…?

Петр/тащит его/: -Пошли – пошли, поможешь мне ВСЕ это перечертить…

Алексашка /в отчаянии, пытаясь вырваться/ Все!?

Петр :-Все, пошли я сказал, пошли, хватит глазеть на меня. Скажи спасибо, что хоть живым оставляю.

Алексашка /в зал/Спасите…

Уходят со сцены.

Действие третье(оно посерьезнее вышло, а то не все же смеяться, Петр I эта такая личность, над которым смеяться вряд ли можно).  :

Петр и Алексашка выходят из крепости. Следом чуть поодаль идет группа русских генералов, офицеров и солдат. Ссутулив плечи, Петр устало смотрит себе под ноги, несколько раз спотыкается, Алексашка махает шляпой встречным офицерам. Идут молча.

Алексашка: Государь! Петр Лексеич, гляньте!/показывает рукой на не большую группу солдат /

Петр поднимает голову.

Алексашка /всматриваясь/ :Никак говорят о чем-то…Смотрите, что учинили!/Солдаты начинают танцевать./Ай да бомбардиры!

Петр улыбается, смотрит на солдат.

Сержант: /запрыгивая на пушку, вопрошающе/За что празднуем?

 Солдаты:/хором/ За царя Петра! За Нарву! За славный Санкт - Питербурх!

Петр и Алексашка, улыбаясь, идут дальше, вслед им все еще несется:

-За артиллерию! За товарищей!

Солдаты уходят. Петр останавливается у края моря (сцены), скрещивает руки на груди, задумчиво смотрит вдаль. Алексашка стоит чуть поодаль.

Петр/тихо/Данилыч…

Алексашка, то ли не слышит, то ли просто решает не отзываться.

Петр:/уже громче и настойчивее/ Данилыч!/Алексашка отзывается/ А помнишь наш разговор, еще тогда, только при начале постройки?

 Алексашка:/со вздохом/ Да….Помню…

Петр/задумчиво/ А Нарву?

Алексашка/опять вздыхает/ Помню…

Петр/с ухмылкой/ То-то…Выходит, не зря мы сюда хаживали, проливали пот…

Алексашка: Не зря…

Петр/продолжая устало улыбаться/ И заводы, выходит, не зря строили…И школы…

Алексашка/поддакивает/ :Верно-верно…/сам совсем не понимает, к чему государь ведет тему/

Петр/ еще шире улыбаясь/: Так и нам не грех отпраздновать! Не грех ведь, а Сашка?

Алексашка/тоже улыбаясь/ Не грех!

Петр: За что празднуем?

Алексашка:/не задумываясь/  За государя Петра Алексеевича!

Петр/сердито обрывая/ Дурак! За море надо праздновать, за Россию-матушку, за славу Родины, вот за что празднуем, а ты за государя- за государя..Эх, Сашка…

 Немного отрывочное повествование, согласна. Писала как сочинение на уроке литературы.

Петр I

Fata

Рассеянный свет пасмурного дня. На клетчатом полу Монплезира, словно шахматные фигуры, стоят два человека: царь Петр и цесаревич Алексей.
Петр сидит за столом, мучительно размышляя. Перед ним лежат документы, неопровержимо доказывающие вину сына, но Петр еще сомневается. Тяжело на душе у царя. «Сколько сил положено…Нарву брал, город строил, ни людей, ни себя не щадил, и вдруг такое…Сын… Собственный сын – изменник…»
Царевич, как призрак стоит напротив, он словно скован. Страшен в гневе Петр. В замешательстве опустив взор, ждет Алексей приговора.
-Кто ты такой: друг ли моим делам, али разоритель? -спокойно начинает Петр. -Какие слова мне найти для тебя?- замолкает царь, обдумывает ситуацию.
-Отец, я…-оправдывается Алексей, но Петр сердитым жестом его обрывает.
-За отечество я своего живота не жалел, людей не жалел, сколько уж побед миновало…Все дела мои прахом развеешь!?-взрывается вдруг царь. -Отвечай!
Царевич отшатнулся, в ужасе смотрит он на отца.
-Не бывать этому! Не бывать!- Петр стукает кулаком по столу. Разлетелись в разные стороны бумаги.

Молчит Алексей. У него нет слов для оправдания. Порыв гнева у Петра сменяется мучительной уверенностью в виновности сына.

Все слова уже сказаны, обвинения предъявлены. В комнате царит напряженная, нервная тишина. Пытливо и пристально всматривается Петр в Алексея, съеживается под его взглядом наследник. Отец и сын молчат, но безмолвный диалог между ними продолжается.
Обстановка подсказывает Алексею его будущее, и оно далеко не светлое. А о том, что оно будет страшным, говорит многое, и прежде всего полный обиды и презрения взгляд отца. В это решающее мгновение его жизни, Алексей еще пытается сопротивляться, он еще не потерял надежды на то, что Петр не осмелится подписать смертный приговор. Эта несбывшаяся надежда продолжает питать его изнутри. Он не понимает, что приговор готов подписать не венценосный правитель, а раненный в самое сердце отец – все взвесивший политик, готовый ради страны пожертвовать единственным сыном.
Все уже решено. Алексей и Петр понимают исход этого дела. Приговор подписан. Алексей стоит, опустив голову, в душе все еще надеется. Но непреклонен в своем решении отец, как бы горько не было у него на душе.
Спор уже окончен, отгремели голоса, взрывы страстей улеглись, ответы предрешены и все знают исход этого дела. Но эхо его продолжает звучать в Петергофских комнатах и в современной России. О чем этот спор? Это спор об исторических судьбах и о цене, которую приходится платить человеку и людям за движение истории вперед.

Примечания: Fata (лат.)-Рок, судьба.