« Дорогой читатель, не считай мою историю сказкой. Ты можешь сказать, что не веришь в другие миры, ангелов и демонов… Соглашусь, в такое сложно поверить, но все-таки возможно…» Искренне верящий в тебя, Автор.
Бескрылая и Несущий свет.

1.
Впервые я попал в город N, будучи еще несмышленым ребенком лет семи. В то лето отец взял меня с собой, когда поехал на ежегодную встречу со своими сослуживцами. Его усатая физиономия огненным росчерком светилась на солнце и была украшена горделивым взглядом, слегка прищуренных глаз. Ещё бы, его товарищи уже не раз демонстрировали своих сыновей и их умения, старику Фракси же приходилось довольствоваться лишь дочерьми (хотя, говоря по правде сестрицы у меня все в папочку... иначе как демонессами их в нашей округе не называют, даже матушка с няньками бросили затею их перевоспитывать). И вот появился я! Старшая сестра - Щинти, смеясь рассказывала, какой пир закатил отец по этому случаю. По её словам, папаня заставил гулять несколько дней всех, даже шестилетнюю Фулгу. В то время как трёхгодовалая Плози умудрилась благополучно уснуть в корзине с яблоками. О да, на тот момент они были относительно послушными ангелочками, в отличии от Щинти, которая в свои тринадцать держала в страхе компании пацанят, живших неподалеку от нашего имения.
Начиная с двух лет, когда я уже уверенно ходил и даже иной раз бегал, довольный отец лично взялся за моё воспитание. Оказалось, у него был выстроен целый план, по которому я к поступлению в Академию должен, стать чуть ли не гением во всем. Вставали мы с рассветом, после чего до обеда бегали, плавали, объезжали лошадей и тренировались на мечах, саблях, ножах и различном другом холодном оружии, названий которых слишком много, чтобы перечислять все. После обеда начинались занятия со специально выписанными для меня из столицы преподавателями. Каждый из них считал, что лучше всех знает свою науку и старался вбить в мою несчастную голову как можно больше знаний. Те упрямились, сопротивлялись, но вбивались... Когда же мне стукнуло семь, отец, несмотря на уговоры матушки, решительно забрал меня с собой в город N...
Признаю, город меня в тот раз поразил. Все было в диковинку: и огромные здания, стеной тянувшиеся вдоль мощеных улиц, и множество людей в изысканных нарядах, в особенности меня поразили местные лавочники с их радужным спектром товаром. Они наперебой расписывали свои вещицы, предлагая их прохожим. Отец гордо сидел в карете, сложив на груди руки, и снисходительно посматривал на мой восторг.
На тот момент я был еще бодр и полон сил. Когда же мы вернулись, из кареты отец нес меня на руках. Проснулся же я спустя двое суток, но даже на тот момент матушка бранила огнебородого Фракси – грозу восстания отступников, как провинившегося мальчонку. Тот каялся, опускал голову, молил о пощаде, но продолжал довольно улыбаться в свои усы, вспоминая, насколько искусным назвали его сына товарищи по военной службе.
И вот я вновь попал в город N. Прогуливаясь по его улочкам в модном костюме, я направлялся в сторону священной Академии Фламма, в которой мне предстояло проходить обучение ближайшие шесть лет. Не смотря на то, что семья моя была состоятельна и имела не последнее положение в обществе, отец настоял на том, чтобы я стал стипендиатом и наотрез отказался выдавать мне деньги на карманные нужды. Однако, выдал мне ключ от нашей городской квартиры. Разбирая вещи, я наткнулся на бережно спрятанный матушкой сверток с некоторой суммой и наставительную записку. Это открытие приободрило меня.
Думаю, стоит подробнее рассказать вам о месте моих студенческих лет. Святая Академия Фламма была основана около трехсот лет назад. Она готовила одних из лучших ученых, экзорцистов и политиков во всем мире. Управляла ей своенравная женщина по имени Чечидита де Фламма. Она была умна, расчетлива и мудра так, как бывают мудры лишь вековые старцы (попрошу заметить, выглядела она максимум на тридцать три – тридцать пять лет, имела величественную осанку и ни один не знал о её возрасте, кто знал, прочно держал язык за зубами), а от её взгляда обжигающий холод пробегал по спине. Эта женщина держала в почтении и строгости всю Академию, организовала военные отряды (гарнизоны), в которые входили преподаватели, выпускники получали лучшие места для последующей службы, а горожане молились за госпожу Чечидиту, охраняющую их покой от набегов кочующих племен. Увидев её впервые на собрании первокурсников, я обомлел. Небесная красота, сочеталась с умением подчинить слушателей не только безупречной речью, но и взглядом, который был виден, казалось, в любом конце церемониальной залы. Волосы ночи и лунная кожа, не оттенялись, а подчеркивались звездными очами. Белое длинное платье обхватывало все прелести её тела. Изящная ручка опиралась на элегантную трость красного дерева с мраморным набалдашником. Её речь прослушали все на одном дыхании, а когда все закончилось, и ректор де Фламма ушла, многие так и остались в оцепенении. Да, редко встретишь подобных представительниц женского пола, а может быть таких и вовсе не существует.

2.
В тот вечер, я допоздна засиделся в библиотеке. Лектор задал подготовить работу по истории экзорцизма и представить её перед аудиторией на следующем занятии. Вскоре должна была начаться практика, и перед ней необходимо было досконально изучить то, с чем мы столкнемся. В итоге, я оторвался от книг уже за полночь. Оглядевшись, я понял, что один. И лишь дряхлый старик, в полудреме расположился в углу, накрывшись болезненно желтым пледом. Решив, что я задерживаю его своими ночными посиделками за книгами, я подошел извиниться. Тот поднял на меня немного мутные от старости глаза, усмехнулся.
- У меня давно не было столь поздних посетителей, да и вообще любых других, - хрипловатым голосом произнес он.
- Но позвольте, днем здесь обычно немало народа, - искренне удивился я.
Мой ответ произвел странную реакцию на старика.
- Эх.. Разве ж то посетители, так, черви ползучие. Часть прогуливает, другая просто переписывает умные словечки, дабы щегольнуть ими перед дамами, - улыбнувшись, махнул он рукой. В этот момент он пристально впился в меня своими поблекшими глазами – бусинками, окруженными россыпью морщин. – Вижу по книгам, ты к истории готовишься… Что ж, давай расскажу тебе кое что, что не найдешь ты за тяжелыми обложками фолиантов.
Многое б я сейчас отдал, чтобы тогда отказать ему, но не мог я обидеть старика. А все мое «доброе сердце», коим и по сей день упрекают меня домочадцы, сравнивая меня, с моими же внучатами… Никому я до этого не рассказывал о том, что поведал мне хранитель книг, но вам откроюсь. Только слушайте внимательно…

3.
« В те годы мне было не более тридцати. Служил я секретарем Шестого святого гарнизона Академии Фламма, также преподавал практикумы для Искателей, и большую часть времени просиживал в кабинете, составляя заявления и отчеты. Но я был молод, горяч, меня тянуло на приключения, и поэтому раза два в неделю я срывался и убегал вечером в пивную или в веселый дом, в котором отдавался на попечение умелым девичьим телам.
Одним вечером, когда я уже собрался вновь улизнуть и находился в предвкушении бурной ночи, ко мне ворвался паж Капитана моего гарнизона, сообщавший, что тот срочно требует меня к себе. Перебирая в голове, что я мог такого натворить, я поспешил на зов. Признаюсь, по дороге я успел вспомнить все свои косяки и был несколько напуган предстоящим разговором. На деле же, все оказалось достаточно банально – наш доблестный гарнизон задержал некого полоумного, стремящегося нарушить покой госпожи Чечидиты. В те времена кочующие племена, объединившись, не раз нападали на Академию и посему все были на стороже. В темнице сидела целая уйма народа, но по странному распоряжению ректора нашего заключенного определили в отдельную камеру, выдали новую одежду, взамен его лохмотьев, накормили и умыли. Тюремщик еще возмущался, что на какого - то умалишенного пришлось потратить целых тридцать монет – его недельное жалование, но ослушаться прямого приказа госпожи де Фламмы не мог. Мне же поручалось, как Секретарю, расспросить задержанного и составить подробный отчет. Причем немедленно. Сказать, что я был удивлен и расстроен, не сказать ничего. Моя ночь была безвозвратно испорчена. Теперь вместо горячих тел красоток мне предстояло общаться с зябкими стенами каменных казематов. «Но что делать… Приказ есть приказ…», - понуро размышлял я, спускаясь в тюремное крыло.
Древний, но от этого не менее бойкий и сварливый тюремщик поджидал меня, прислонившись к стене, у входа в коридор, где в шахматном порядке располагались переполненные камеры. Из них доносились звериные стоны, брань и шлепки хлестких ударов, когда кто-то не выдерживал соплей сокамерников. Мы прошли до конца коридора, повернули налево, сделали еще пару шагов и уперлись в узкую кованую дверь. Справа от неё в стену был вбит осиновый сук, на нем висела веревка с колокольчиком, язычком которого служила косточка непонятного происхождения, другой же конец тонкого белого каната уходил в камеру через небольшое отверстие в стене. Я молча ждал, пока мой проводник, нахохлившись, бережно достанет ключ.
- Прошу-съ – льстиво улыбнулся тюремщик, запуская меня в камеру, после чего резко захлопнул глухую дверь за моей спиной.
Я осмотрелся. На богатой кровати лежал мужчина, беспристрастно разглядывающий потолок, в углу желтел таз с последствиями недавнего бритья, а на столе горела свеча, воск которой мерно падал на сумбурно разложенные листы. Признаюсь, обстановка меня удивила. Я кашлянул, привлекая внимание заключенного. Тот медленно повернул голову, сфокусировался на мне, прощупал меня с головы до пят, неожиданно встрепенулся и, подскочив, вытянулся по струнке, но уже через мгновение, схватившись за спину, опустился на кровать.
- Извините, что сразу не заметил вас, - потирая поясницу, дружелюбно произнес он.
Я взял стул, открыл папку и вооружился пером, поймав себя на мысли, что не вижу в этом человеке психически-неуравновешенного, про которого мне говорил Капитан. На мой взгляд, передо мной был сильный духом и телом мужчина лет пятидесяти пяти, получивший в свое время достойное образование. Его руки были покрыты руновидными татуировками, которыми часто пользовались экзорцисты для усиления своих ритуалов. Мой взгляд тут же отметил, что часть из них была старой школы, соответственно, этот мужчина некогда состоял в рядах Защитников или Карателей Церкви. Зная, как мало осталось в живых представителей старой школы, я испытал некое уважение перед этим мужем.
- Имя, сословие, должность, род занятий, причина прибытия в Академию, - начав допрос, обратился я к моему заключенному. Тот спокойным, глубоким взглядом посмотрел мне в глаза, от чего мне стало не по себе.
- Люций де Флориус, в прошлом капитан третьего дивизиона Карателей, - уверенно произнес он и как-то странно улыбнулся. – Причина… Я уже говорил… Мне необходима встреча с вашим ректором.
Я вздохнул.
- Вы же прекрасно понимаете, что если бы ректор желала вас видеть, вы бы не сидели в этом каземате.
- По мне так это первоклассный отель, а не клетка, - пожал плечами мой заключенный. – Я только не понимаю, почему Чечи…
В этот момент он сбился и закашлял. Я подал ему стакан воды, стоявший на столике. Господин де Гамма сделал несколько глотков, глубоко вдохнул и поблагодарил меня кивком головы.
- Почему что?
- Неважно, я просто не вижу смысла в этом спектакле. Давайте сделаем так. Я расскажу вам, откуда я знаю вашего ректора, а вы уж сами решите, что из этого переносить на бумагу, а что лучше закрыть в самом отдаленном и темном уголке памяти.
Не спрашивайте меня почему, но я согласился, решив, что все задокументирую с предельной четкостью. Это была моя вторая ошибка.

4.
« Эх… Молодость, молодость. Неправда ли, молодой человек, это время прекрасно. И неважно, что, когда мне было двадцать три, девушки убегали только увидев меня. Ни молитвы, ни одеколоны, ни привороты… ничто не помогало. Поэтому, когда очередная особа относительно прекрасного пола, визжа ускакала от меня прочь, я плюнул на все и пошел добровольцем в Каратели. Как ни странно, но там мне даже понравилось, хотя родственники всячески отговаривали меня от этой «экстремально-идиотской идеи». Еще бы, молодых Карателей хоронили чуть ли не каждый день пачками (штук по десять). Одни туда шли, вместо тюрьмы, большинство же составляли бедняки, ну и были еще такие же дуралеи как я. Умом и силушкой я обделен не был, посему в короткий срок дослужился до капитана второго ранга. Теперь я, высоко подняв голову, прохаживался по улицам городов, в которых мне приходилось бывать по службе. Однако на девушек никак не действовало мое положение в обществе… Они продолжали меня сторониться.
Однажды меня отправили в срочном порядке в деревушку, неподалеку от столицы. Как нам сообщили там ни с того ни с сего загорелась церковь и местные экзорцисты зафиксировали сильный всплеск потусторонней силы. Поэтому сами они туда соваться не решили и поступили мудро – вызвали Карателей Церкви, которых все-равно не жалко. Еще бы, это же наша работа!!! Прибыв на место, я действительно обнаружил вокруг здания церкви кольцо силы, подобной которой я раньше не встречал. Огонь уже догорал, крыша обвалилась и стала пеплом, поэтому я беспрепятственно проник внутрь. Держа наготове амулет и оружие, я медленно стал приближаться к источнику загадочной силы. Я был уже на пол пути, когда услышал приглушенное детское всхлипывание. Испугавшись, что чье-то дитя пострадало при пожаре, я ускорился. Картина, которая открылась передо мной поразила настолько, что я стал слышать свою дрожь четче плача ребенка, сидящего передо мной на сожженном полу. Но разве это существо было ребенком?! Огненные рожки, полыхали на голове сине-красным пламенем, длинный хвостик с мохнатой кисточкой метался за спиной девочки лет пяти в разные стороны. Девчушка тихо плакала, ее длинные волосы цвета бездны спадали с плеч. Сжав кулачки, она старалась успокоиться, но слезы все-равно текли по ее щекам. Поборов оцепенение, я подошел к ней, готовый в любой момент стать убийцей. В момент, когда я был в шаге от неё, она подняла голову и я увидел глаза. Таких я никогда не видел… Большие, черные, с золотым ободком… Они заставили вновь дрожать мое тело, но уже не от страха, а почтения. Было такое ощущение, что передо мной королева. Сняв плащ, я накинул его ей на плечи и отвернулся. «Что я творю,»- думал я. «Нужно поскорее убить её и возвращаться.» Но я не мог. Я колебался. Мой спор разрешился очень быстро, резво запрыгнув мне на плечи, она обхватила мою шею и улыбаясь прощебетала: «Спасибо, папа…» Это было впервые, чтобы женщина не испугалась меня. Её слова пронзили меня, и я понял, что попал…
Признаюсь, я не помню уже всех подробностей нашей совместной жизни. К сожалению, Бездна любит питаться воспоминаниями. Но у меня остались чувства, которые я испытывал к этому ребенку демона. Вначале я спрятал её у себя в квартире, но с каждым днем её сила росла и становилось все труднее скрывать её. С помощью одного из моих друзей я сотворил дня неё ожерелье, блокирующее её силу и скрывающее огненные рожки. Но кто-то пронюхал мой секрет и нам пришлось срочно убираться из города. Меня объявили в розыск, благо никто не знал, как выглядит отпрыск демона, поэтому моей хвостатой малышке ничего не грозило. Так я рассуждал до того момента, когда нас нагнал один из отрядом Карателей. С того момента я стал еще и убийцей. Мы скрывались около четырех лет. После чего я построил небольшой домик в лесу и стал промышлять охотой, маленький бесеныш старалась всячески помогать мне. Сколько посуды она набила…Ха-ха… Но она всегда искренне улыбалась мне, ругалась, когда я приходил поздно и просила рассказать сказку на ночь… Я никогда не смогу забыть её радостное «папа».
Самоуверенный болван… Я уже решил, что спас её и себя… Но нет. Церковь отправила по нашему следу одного из лучших. Да, искал он долго, но нашел… Я попытался увести его к обрыву, но малышка, моя малышка, бросилась за нами. Когда она пробиралась через кустарник ожерелье задело за ветку… Вся сила, так долго копившаяся внутри, вырвалась на свободу. Взрыв разукрасил ночь в радугу, когда она закричала мне. Двух Карателей смело в пыль. Последнее, что я видел, были ее слезы. Так я попал в Бездну, с которой заключил договор, в результате которого лишился части воспоминаний. Время в Бездне течет медленно, поэтому для моего тела прошло лишь около пятнадцати лет, в этом же мире пролетел век. Когда я вернулся, я был крайне удивлен, что ваш Ректор жива, поэтому и решил с ней увидеться. Можешь поверить, я скучал по ней каждый день,»- расплываясь в довольной улыбке, закончил свой рассказ Люций.
Я недоуменно уставился на своего заключенного.
- И при чем тут госпожа Чечидита де Фламма?
- Как? Разве я не сказал, что мою маленькую прелестницу звали Чечи?! – удивленно переполошился бывший Каратель.
- Чечи? – задумался я. – Постойте, вы хотите сказать, что госпоже более ста лет? Что за вздор вы несете?
- А сколько лет существует Академия? – прищурившись, поинтересовался старый Люций.
- Семь лет назад праздновали сотню… - неуверенно ответил я.
- А знаете ли вы что-либо о предшественниках нынешнего ректора? – безжалостно продолжал мой заключенный.
- Нет…
- Что и требовалось доказать, - удовлетворенно сложил руки на груди Флориус.
Я резко поднялся со своего места и, не попрощавшись, вышел вон. Оставаться еще наедине с этим странным человеком я не мог. Тюремщик, хихикая закрыл за мной дверь.
- Вы не переживайте, молодой господин, Люцию недолго осталось. Лучше поспите хорошенько, - уже перед лестницей посоветовал он мне.
- Вы знаете его?
- Еще мой дед искал этого беглеца и его рогатое отродье…Искал, да сгинул вместе с ним. Но этот дьявол вернулся, а дедка и след простыл, - кряхтя, ответил мне тюремщик и пошел обратно в свои владения, оставив меня еще в большем недоумении.

5.
Пол ночи я не мог уснуть, после чего провалился в тяжелое забытье. Меня разбудил паж моего начальника, докладывающий, что его господин желает видеть меня за обедом. Голова моя была похожа на свинец и вообще я был какой-то помятый, поэтому, когда я прибыл к господину Капитану, тот неодобрительно усмехнулся.
- Вы молодцы, мой дорогой, - обратился Капитан ко мне, отпивая из бокала. – Вашей отвественности и расторопности может позавидовать каждый из моих подчиненных.
- Рад стараться…
- Полно те, давайте сразу к делу. Я собираюсь сегодня отправить бумаги ректору о вашем повышении, но мне нужны вы для анализов. Вы же свободны сегодня…
- Я…свободен… Нет, у меня незаконченные дела с моим заключенным, к которому вы вчера меня отправили.
- С ним уже все решено, - махнул рукой Капитан.
- В каком смысле?
- Через пятнадцать минут его казнят.
- Что???
Я вскочил со своего места и понесся прочь, провожаемый недоуменным взглядом начальника.
- Смотри Лука, никогда не может оставить дело незаконченным,- улыбнувшись, процокал Капитан и откусил большой кусок яблочного пирога.
Когда я добежал до двора казни, мой заключенный уже был привязан к железному столбу. Рядом с рычагом стоял тюремщик и невинно скалился.
- Я же говорил Вам, что старик Люций не доставит вам много проблем…Как спалосъ, молодой господин? – поинтересовался тюремщик, увидев меня.
- Немедленно отпусти заключенного, я с ним еще не закончил, - потребовал я тюремщика, но тот лишь развел руками.
- Никак не могу-съ, личный приказ Ректора…А вот, кстати и она.
И правда… По дороге к заключенному шла Чечидита. Её осанка была как всегда идеальна, а взгляд прямым и чистым. Она подошла к моему заключенному, тот улыбнулся.
- Чечи…Дорогая моя Чечи… Ты больше плачешь, - нежно произнес он.
- Это твоя вина. Это ты бросил меня и оставил одну.
- Прости…
- Но зачем ты??!! Зачем ты пошел к обрыву??? Почему не остался со мной? Я ждала тебя!!! – неожиданно высоко закричала госпожа де Фламма.
- Прости меня… Я просто рад, что снова тебя увидел, - закрывая глаза, тихо сказал Люций и через секунду добавил. – Старик, давай…
Чечидита успела лишь повернуться, я увидел её слезы.
-Нет!
Слишком поздно. Старый тюремщик уже опустил рычаг. Столб пламени скрыл от нас бывшего Карателя. Ректор упала на колени. Не было ни единого крика. Но в этот момент я услышал отчетливый звук, спадающего ожерелья. В ту же секунду меня в грудь ударил мощный толчок. Тюремщик кубарем полетел в стоявшие у стены бочки, я же успел схватиться за рычаг. Тогда я полностью поверил рассказу моего заключенного. Я увидел и хвост, и рога… Я почувствовал ту силу, которая привела в свое время Капитана второго ранга в ужас. Видимо в ожерелье помещалась часть души Люция, поэтому он не умер в Бездне и смог вернуться. Теперь же душа воссоединилась, и ожерелье потеряло свою силу. Чечидита плакала громко. Ощущалось, что давно она держала в себе боль. Золотисто-белый облик человека отделился от сожженного тела и протянул руки к её лицу.
- Не плачь… Твой смех намного прекрасней, - раздался голос Люция. – Это мой последний подарок, моя Чечи… Я дарю тебе свет, ведь ты всегда хотела летать.
Обняв её, дух растворился, забрав с собой огонь, покрывающий его любимое дитя. На миг я увидел огромные, сильные крылья на спине госпожи де Фламма. Возможно, это был обман зрения. Я не знаю.
Ушел я со двора молча. После этого случая я не раз видел во сне Люция и мы разговаривали. Повышение мое приняла лично ректор, что крайне обрадовало моего Командира. А я остался на всю жизнь в стенах Академии,» - засыпая, закончил старик.
Я аккуратно вышел, стараясь не мешать ему. Время уже было поздним, а завтра необходимо было предоставить доклад. Знаете, после этого случая я несколько раз замечал, что за спиной ректора всегда светло, а когда она идет, то вокруг отчего-то кружал перья. Полупрозрачные и солнечные.

6.
На следующий день старик библиотекарь скончался. Его похоронили в стенах Академии, а госпожа Чечидита лично прочитала несколько строк в его память. Видимо и я скоро отойду в другой мир, возможно, там я смогу встретиться и поговорить с Люцием, изменившим, не только ректора, но и нас всех.