Тип работы

Событие

Техника

Не определена

Материал

Не определены

Фоторепортаж День Победы К 70-летию Победы фото с выставки

Дорогие соседи!

Эта запись - в честь великого праздника - дня Победы!
В нашей истории есть такие страницы, от вгляда на которые становится грустно и печально, а от погружения в них хорошего настроения не прибавляется, но зато возникают другие чувства, пусть и окрашенные печалью и осознанием потерь - гордость и восхищение!!!

Когда я увидела анонс выставки "ВОЕННЫМ ФОТОГРАФАМ ПОСВЯЩАЕТСЯ. ТЕРРИТОРИЯ ПОБЕДЫ", приуроченной к К 70-летию Победы в Великой Отечественной войне, я ни секунды не раздумывала - надо идти!Хотя понимала, что большинство фотографий вызовет слезы. Но - как бы напыщенно это не звучало - я верю, что мы обязаны хранить память и воздавать должное подвигам наших дедов!

Давно думалось мне создать эту запись. Но кроме слов не было ничего!А теперь есть фотографии! Я несколько дней морально настраивалась, думала, а нужно ли - ведь у нас у всех полно забот, проблем и обязанностей и мы ходим в нашу любимую Страну отдохнуть душой, а тут такой пост, не самый позитивный и улыбчивый...Но вчера я увидела одну новость по тв, которая меня потрясла (дети закидали камнями 70 -летнего старика, бывшего узника концлагеря) и я решила - записи быть!!!!!Ибо нельзя нам, потомках тех, кто лил кровь за наше настоящее, забывать о подвигах военных лет, никогда! И всем этим седеньким старичкам, бабушкам и дедушкам, которых с каждым годом становится все меньше и меньше, мы должны в ножки кляняться с благодарностью, а не бросать в них камни. Ведь эти люди проявляли невиданное мужество, каждый день, каждую минуту.

знаменитое фото "Знамя над Рейхстагом". Берлин. 1 мая 1945, фотограф Евгений Халдей:

Юный партизан Петр Гурко из отряда «За власть Советов». Псковско-Новгородская партизанская зона, 1942 год ( за информацию большое спасибо уважаемой Голубке):

совсем молодой парнишка.

Я долгое время не осознавала по - настоящему, что все это было так близко, так реалистично, детям такое просто не под силу, а потом, когда начинаешь врослеть, кажется, что твои проблемы самые важные в мире...Хотя и дедушка, и бабушки по маме имели множество наград и участвовали в войне, кто на передовой, а кто в тылу. Не сразу ко мне пришло понимание, насколько молоды они были и, наверное, нам при нашей жизни не дано понять, что они чувствовали и чего им стоило то, через что они прошли.
Дед был мальчишкой, когда началась война, 15 лет. Хотел идти в армию, но его не брали. Партизанил, а потом его угнали в Освенцим. Воевать пошел уже после того, как наши войска освободили всех из этого лагеря, в 19 лет. Страшно даже думать, КАК там было... Бабушка была чуть старше, они лечили раненых в тылу, у них в доме был стихийно образованный лазарет, она после этого совсем не боялась вида крови, она уже вообще ничего не боялась. Таскали раненых с полей сражений, линия фронта проходила аккурат через те места, где я родилась, там до сих пор находят снаряды. Мы с мамой однажды нашли землянку в лесу, там остались кружки, ложки...А однажды на даче кололи дрова и нашли там пули, застрявшие друг напротив друга...Помню, делала фото, но не смогла его найти(((

Отвлеклась. Фото:

" Пусть солдаты немного поспят" Г.Липскеров, 1945 г:

кстати, о собачках, лошади все были на фронте, потому было так:

и так

и так, когда в оглобли впрягался человек

"возвращение домой:

А это блокадный Лениград

сто двадцать пять блокадных грамм:

Эммануил Евзерихин. Фонтан «Детский хоровод». Привокзальная площадь. Сталинград. 23 августа 1942:

Не все фото выкладываю и тем более я не все фотографировала, чтобы не было совсем невыносимо грустно и все - таки деток , которые могут сюда забрести, надо поберечь. Над некоторыми фото стояла и плакала, невозможно просто по - другому - в блокадном Ленинграде укутутанная в шали и тулуп женщина тащит на маленьких санках крошечное неживое тельце. Это невыносимо видеть.

Про пару фото из лагерей я просто молчу. Когда я начинаю думать, как каждое утро вставал мой дорогой любимый, самый лучший, самый красивый, самый -самый на свете дед, под чьей телогрейкой был такой сладкий, беззаботный и защищенный мой детский сон, вставал на протяжении 4 долгих лет по утрам в Освенциме, в самом страшном месте и каждый божий день понимал, что он может стать самым последним. Страшные дни, работа на торфяных разработках, он видел смерть каждый день, по утрам во время переклички людей угоняли в крематорий, откуда никто не возвращался. Но эти ужасы не сломили его! Не понимаю, как можно остаться человеком, после того, что он там видел? Я и представить не могу, никто из нас не сможет.

В Будапеште я была в музее террора ( который почему-то приписывается там СССР), там все посвящено аккурат концентрационным лагерям. И он такой большой, многоэтажный...Много там всего...Плакала всю дорогу, такое потрясение чудовищное. Не могу вообразить, что это все было в реальности. Не понимаю, как мой любимый и дорогой дедулечка был там, с порядковым номером , выжженым на руке, и этот же самый человек так любил меня и оберегал, кормил, укладывал спать себе под мышку, выпиливал мне вручную крючки из толстой проволоки потому что я решила научиться новому виду вязания, а крючки такие не продавались...

Однажды , когда я была маленькая, мы с ним гуляли по лесу, на даче, собирали грибы, и я деду спрашиваю - тебе скучно не бывает? Вот ходишь, ходишь часами, высматриваешь грибочки? Плохо помню, что он мне ответил, но сейчас понимаю, какой это глупенький был вопрос :))

А это - Людмила Павличенко — самая успешная женщина-снайпер в мировой истории.

Знаете, я тут читала выдержки, воспоминания женщин-ветеранов из книги Светланы Алексиевич «У войны – не женское лицо»...Ведь женщины были не только в тылу, но и на переводовой, как знаменитая Людмила Павличенко.
Вот несколько выдержек- цитат из этой книги:

“Помню, отпустили меня в увольнение. Прежде чем пойти к тете, я зашла в магазин. До войны страшно любила конфеты. Говорю:
- Дайте мне конфет.
Продавщица смотрит на меня, как на сумасшедшую. Я не понимала: что такое – карточки, что такое – блокада? Все люди в очереди повернулись ко мне, а у меня винтовка больше, чем я. Когда нам их выдали, я посмотрела и думаю: “Когда я дорасту до этой винтовки?” И все вдруг стали просить, вся очередь:
- Дайте ей конфет. Вырежьте у нас талоны.
И мне дали”.

“Под Макеевкой, в Донбассе, меня ранило, ранило в бедро. Влез вот такой осколочек, как камушек, сидит. Чувствую – кровь, я индивидуальный пакет сложила и туда. И дальше бегаю, перевязываю. Стыдно кому сказать, ранило девчонку, да куда – в ягодицу. В попу… В шестнадцать лет это стыдно кому-нибудь сказать. Неудобно признаться. Ну, и так я бегала, перевязывала, пока не потеряла сознание от потери крови. Полные сапоги натекло…”

"И девчонки рвались на фронт добровольно, а трус сам воевать не пойдет. Это были смелые, необыкновенные девчонки. Есть статистика: потери среди медиков переднего края занимали второе место после потерь в стрелковых батальонах. В пехоте. Что такое, например, вытащить раненого с поля боя? Я вам сейчас расскажу… Мы поднялись в атаку, а нас давай косить из пулемета. И батальона не стало. Все лежали. Они не были все убиты, много раненых. Немцы бьют, огня не прекращают. Совсем неожиданно для всех из траншеи выскакивает сначала одна девчонка, потом вторая, третья… Они стали перевязывать и оттаскивать раненых, даже немцы на какое-то время онемели от изумления. К часам десяти вечера все девчонки были тяжело ранены, а каждая спасла максимум два-три человека. Награждали их скупо, в начале войны наградами не разбрасывались. Вытащить раненого надо было вместе с его личным оружием. Первый вопрос в медсанбате: где оружие? В начале войны его не хватало. Винтовку, автомат, пулемет – это тоже надо было тащить. В сорок первом был издан приказ номер двести восемьдесят один о представлении к награждению за спасение жизни солдат: за пятнадцать тяжелораненых, вынесенных с поля боя вместе с личным оружием – медаль “За боевые заслуги”, за спасение двадцати пяти человек – орден Красной Звезды, за спасение сорока – орден Красного Знамени, за спасение восьмидесяти – орден Ленина. А я вам описал, что значило спасти в бою хотя бы одного… Из-под пуль…”

И моя бабушка спасала. Она сама мне рассказывала. Моя крошечная бабусечка, этот ангел во плоти, самый светлый человек, которого я видела на этой земле, моя "бабочка", бровки - домиком, росточком еще ниже моих 158 см из-за горба, полученного во время бомбежки ( они пошли с подругами за земляникой и попали ...Не все остались живы) и она каждый день совершала Подвиг. И ваши бабушки, дедушки тоже!!...Помыслить не могу, ей - богу. Тут радуешься, когда в метро место при тебе уступают или в страховой не обманут - мол, какие люди человечные..А тогда...

Мы жалуемся на пробки, на санкции, на рост курсов валют, эх! Как только думаю о своих бабушке и дедушке, понимаю, что надо уметь ценить то, что есть! да нет, даже не "надо" , а "мы обязаны". Обязаны им всем, кто шел на неимоверные самоотверженные поступки и подвиги, иногда оцененные, иногда нет, иногда воспетые, иногда неизместные вообще никому... Я из этой книги столько узнала, в голове не укладывается. Хочется лично найти каждую из женщин, которая в ней писала о себе, и сказать "спасибо".

Но что я все о грустном!!! Ведь война была и такой: