Было поверье, что баламутит на 1 ноября конюшенный домовой. Гривы по ночам заплетает у коней. Покой старых кобыл рушит. Гордых жеребцов взвиться на дыбы принуждает. А тут сорока-белобока, болтунья, хлопотунья! Она-то и доводит домового. Сердит поначалу. И уж когда он понимает - не избавиться от стрекота, черно-белого мельтешения, хлопает домовой по ноше соломенной: "Эх ты, какая досада!" Ему бы хоть какого коня из конюшни вывести, да по сырым вздольям, по беспутице покататься. Неспроста говорят: "Знать сороку по язычку!"

 Сорока кого угодно из себя выведет. Домовой в ясли забивается. Рассердился. Но конюхи ведают: негоже оставлять домового, что конюшню стережет от всякого беса и нечисти, без подношения. Приносят конюхи в горшках домовому каши. Да чтоб была та каша медом сдобрена. Уж больно охоч домовой до сладкой еды. Садятся конюхи тут же. Разламывыют хлебный каравай: мол, выходи, батюшка-домовой, без тебя и кусок-то не естся! И каша-то не хлебается! Оставят домовому кусок хлеба ржаного на соломе, ложкой деревянной каши почерпнут. Деревянной надобно отчерпнуть непременно. Следит домовой, как мы почитаем обычаи старины. Как храним заветы предков своих.