Слезы. По щекам катились горючие, горячие, горькие слезы... Слезы обиды, слезы боли, слезы разочарования сбегали ручьями с щек ребенка, заливали маленькие кулачки, прижатые к губам, и прекращали свое путешествие, оказавшись на Мышонке, плюшевом Мышонке. Мышонок был хранителем или приютом слез. Целые моря слез хранил этот кусочек плюша, и каждую слезинку он оберегал, защищал, и был пристанью, гаванью, где можно, наконец, остановиться и… лечь спать. Да, именно, лечь спать. Наплакавшись, ребенок размазал остатки сырости по лицу, обнял Мышонка и заснул. А вместе с ним заснула тревога, заснул страх, заснули мечты и радости, фантазии заснули, а может и не заснули, а перевоплотились… в сны.
Утро. Солнце нежно ворвалось в окно и начало будить нашего ребенка. Он сопротивлялся, уворачивался от этой световой нежности, жмурился, щурился, прятал лицо в подушку, просил помощи у Мышонка, но солнечный свет победил, и наш малыш проснулся! Проснулся, улыбнулся, и почувствовал аромат кофе…Обволакивающий, чарующий аромат кофе, кофе и шоколада…
- Конфеты, шоколадные конфеты… - подумал ребенок, - Хочу! Хочу конфету!
Ему очень живо представилась большая конфета, ее вкус. Сладость с легкой ноткой шоколадной горечи, ореховый аромат, бархатистость этой божественной субстанции, этого верха человеческих изобретений так явно всплыли в мозгу, что слюна начала вырабатываться в усиленном режиме, и дитя подскочило к большому чемодану. Чемодану? Да, именно, к чемодану! В нем ребенок хранил свои сокровища. А конфеты по-другому и не назовешь, это сокровище. Открыв чемодан, ребенок извлек три больших коробки, под ними находилась коробка поменьше, открыл ее и встретился с ними, с конфетами по имени Трюфель, именно их горькую сладость или сладкую горечь и бархатистость он так явно представил утром.
- Хочу тебя, моя конфетка! Или не тебя… Вот тебя хочу! – дитя начало перебирать свои драгоценные конфеты. А там были конфеты с разными именами: один Сникерс, две Бешеные пчелки, Барбарис, три Ореховых чуда, Золотой орешек и… плитка черного шоколада с фундуком.
- Она! – вскрикнул ребенок, и быстренько оставил плитку без обертки. Короче, он съел плитку, трюфеля он тоже съел. Бешеные пчелки летали недолго, они последовали примеру фундука. Через 22 минуты были съедены три Чуда и Золотой орешек.
- Нельзя есть все, нужно что-нибудь оставить на потом! – рассудил ребенок, и бросил Барбарис обратно в коробку.
А в это время женщина, та самая, которая любила детей и кормила зверушек, колдовала с кофейными зернами. Быстро перемолов их, она насыпала полную чайную ложку волшебного порошка в турку, залила холодной водой и поставила на слабый огонь.
- Приятно… Приятно…Приятно… - повторяла женщина, находясь в каком-то ступоре. Что-то было в этом слове, что-то цепляющее ее, не отпускающее, завораживающее. Что-то, чего она не могла поймать, удержать, оставить и присвоить себе. Какая-то часть ее самой, важная, ценная составляющая ее естества, но пока не замечаемая ею, живущая в другом мире…
Именно этот аромат уловил ребенок, и мудрый сосед его так же уловил. Женщина, ребенок и мудрый читатель книг жили под одной крышей, но каждый в своих стенах.
- Эээй, выходи играть! – раздался крик на улице. Наш ребенок выглянул в окно и увидел стайку бегающих пацанов, они гоняли мяч, толкали друг друга и весело смеялись.
- Иду! – дитя схватило со стула панамку, потом бросило ее обратно, добежало до входных дверей, вернулось, надело панамку.
- Я красивый в панамке!- сказал своему отражению ребенок. Но потом передумал: Неее, страшненький! – панамка полетела в угол.
День выдался жаркий! Детвора бегала за мячом, визжала и каталась по траве! Играли в футбол, потом в выбивного, в съедобное – несъедобное, еще во что-то… Языки у всех на плечах, шеи в мыле, весело, замечательно и живо!
Во двор вышла наша женщина и, увидев разгоряченных игроков, кинулась к ним.
- ООО! Вы почему без панамок? Головы какие горячие! Где ваши шляпы, платки, бейсболки, или что там у вас было на ваших головах? – женщина-мать бегала и искала головонакрывательные части одежды. Она их нашла, вся эта масса шапок валялась под кустом сирени. Мама собрала это все в охапку и начала быстро натягивать без разбору на головы детей.
- Ну вот! Теперь солнечный удар не получите! – довольная, мама села на лавочку и достала из кармана горсть конфет.
- Угощайтесь, мои хорошие! Я еще принесу, только много не ешьте, много сладкого – вредно!
Дети сидели в «шапках», с конфетами, весело смеялись и переговаривались, и только один ребенок был без настроения, без сладостей и без панамки…Его не заметила наша героиня. Нахлынуло чувство одиночества, тоски… Ребенок искал глазами того, кто мог бы спасти его от этой безысходности, и нашел. Бабушка из соседнего дома села на лавочку рядом с нашим ребенком, ласково прикоснулась к его непослушным волосам и спросила:
- Что ты, дитятко, такое грустное? Хочешь яблоко?
- Хочу – тихо ответил ребенок. Откусив кусочек, дитя прижалось к бабушке, и она нежно гладила его по худенькой спине и плечикам.
- Ты чье, дитятко?- спросила бабушка.
- Я не знаю – снова тихо ответил ребенок – а может, я нужен тебе?
Бабушка тяжело вздохнула, достала из кармана своего мягкого фартука еще одно яблоко и ответила:
- Дитятко, ты - очень чудесный ребенок, но мне ты не нужен. У меня дома дети и внуки, завтра приходи, я принесу тебе бутерброды с сыром и компот. Придешь?
Ребенок взял второе яблоко и, сжавшись в комочек, пошел домой. Домой, к Мышонку. «Ты мне не нужен…» звучало у него в голове. Снова и снова повторял эту фразу неведомый голос, прибивая к земле цветок, неокрепший, слабый, беззащитный. И снова Мышонок собирал слезы и аккуратно укладывал их каждую в свое отдельное личное сокровенное место, где спокойно и не страшно. Вдыхая аромат кофе, ребенок уснул.
Женщина заварила себе чашку любимого напитка, аромат, которого усыпил нашего ребенка, собралась сделать глоток, и опять у нее в голове всплыло слово «приятно». Почему не уходит оно, это слово, почему возвращается? Почему пустота в душу снова приходит? Почему одиночество опять рвет на части, оставляя привкус страха, даже не страха, а ужаса? Глоток, и горячий кофе обжег губы и вывел из тяжелой задумчивости.
- Как же горячо! И больно… Неприятно! – подумала женщина – Мне неприятно!
Наш мудрый сосед сидел в кресле перед камином и думал о том, как бывает сложна и интересна жизнь. Слушая всхлипывания ребенка за стеной с одной стороны, и заботливые возгласы соседки, которая нянчилась с подобранным щенком, с другой стороны, он разрывался на части в желании помочь, спасти, соединить части в целое.
Дом не спал, он был неспокоен, измотан, ныли стены, слезились окна, рушился фундамент. Ночью одолевала тоска.
И снова утро! Все проснулись угрюмые, злые. Женщина оттирала сбежавший кофе, ребенок никак не мог починить сломавшуюся машинку, а мудрость соседа куда-то сбежала вслед за кофе, и он сидел в своем кресле, пребывая в растерянности и бездействии.
Кто-то позвонил в звонок, он прозвучал очень внезапно и настораживающе. В открытые двери всем жильцам вручили бумажки, в которых было пугающее слово – «под снос». Дом должны были снести. Все. Конец. А как дальше? А что дальше? Зачем? Новость пригвоздила к полу.
Ребенок забрался под одеяло, затащив туда же свой чемодан и Мышонка.
- Меня не найдут здесь, никогда-никогда! Я буду сидеть под одеялом тихо, не буду баловаться, буду хорошим… - думал он. Воздуха под одеялом было маловато, но даже мысль о том, чтобы вылезти из своей норы, пугала его до замирания.
- Как же так! Почему не предупредили заранее? Какое право они имеют так поступать? Куда же идти? – женщина возмущалась, ходила по кухне из угла в угол и никак не могла придумать, что же делать дальше.
- Сейчас позавтракаю и схожу в их контору, узнаю: что, как и почему – мудро рассуждал сосед – Главное, не паниковать.
Дом не мог поверить в то, что это конец…Букет всего творился внутри дома. Страх переплетался с беспомощностью, злость с тоской, грусть с раздражением, все это накрывала безысходность, и дом был готов развалиться по кирпичику здесь и сейчас. Или не был… Или он хотел жить, хотел вдыхать аромат кофе по утрам и сотрясаться от веселых игр ребенка. Хотел вбирать мудрость и непосредственность, заботу и уважение. Да! Он этого хочет! Он не готов умирать, но готов жить, именно жить, в настоящем, осознанно и ответственно!
Узнав новость о сносе, жители соседних домов вышли на улицу и начали оживленно обсуждать это.
- Да, жаль, конечно, он еще мог бы стоять и стоять, немного подделать, подстроить, и можно было бы еще в нем пожить – говорили одни.
- Ремонт вовремя нужно было делать, а все времени не хватало – говорили другие.
- Ну, бывает и так, построят новый – говорили третьи.
Все сошлись во мнении, что хороший был дом, но вот не все помнили, кто в нем живет, как выглядят, что любят. Кто они, те что живут в этом хорошем доме?!
Наш ребенок услышал гомон под окнами и решился выйти из своего укрытия. Он решил найти спасение там, среди толпы, среди чужих и разных. Он вышел на улицу, в руках держал своего мышонка, без него совсем страшно было бы. Ребенок подошел к милой молодой девушке и взял ее за руку.
- Здравствуйте, а вы заберете меня в свой дом? Мой должны разрушить, и мне негде жить.
Девушка, испуганно озираясь, начала спрашивать, чей это ребенок, и почему никто не ищет его? Ребенок не отпускал ее руку, ему было страшно. Девушке было жалко дитя, очень жалко, но еще ей было страшно, она боялась и не хотела той ответственности, которую ребенок нес с собой.
- Заберите меня и моего мышонка, мы будем очень хорошо себя вести – шептал ребенок. Девушка отдернула руку и быстро ушла, оставив шлейф своих духов.
Ребенок с дома напротив увидел мышонка в руках нашего чада и начал громко смеяться.
- Какой страшный мыш, такой облезлый, и голова у него скоро оторвется! И я помогу ей оторваться! – закричал злой ребенок, и выхватил игрушку из рук несчастного дитя.
Это было больно…Больно от того, что твою самую дорогую и важную частицу отобрали, рвут ее на части, а ты смотришь на это, обливаешься слезами и никак и ничем не можешь ей помочь. Ты слышишь злой смех, издевательские комментарии ранят тебя, но еще больше ранят мысли о муках, переживаемых дорогим существом, и твоя беспомощность, и тут приходит ощущение дичайшего одиночества…
Наша женщина мечется в доме, она что-то чувствует или предчувствует, ей неспокойно, некомфортно, ей неприятно. Она что-то потеряла, а где это искать – не поймет, но оно есть, то, что потеряно, оно где-то рядом, и оно нуждается в том, чтобы его нашли.
Мудрый сосед сходил в контору, и, пообщавшись с работниками сего заведения, узнал, что дом можно бы и не сносить, если он кому-то нужен. Просто там подумали, что дом пустует, и надобности в нем нет, и что только жильцам решать жить дому или раствориться.
- Я выбираю дом, я выбираю жизнь – закричал обрадованный мудрец. Он бежал домой, хотел скорее поделиться новостью со своими соседями. Женщина встретила его на лестнице, он запыхавшийся, довольный сообщил ей
- Все хорошо! Дом наш! Мы в нем живем! Мы починим наш дом, мы починим нашу жизнь!
- Это правда? Какое счастье! Как это приятно чувствовать свой дом, дома – приятно! Я люблю это ваше слово – приятно! Я вдруг его понимаю, чувствую его! Хочу ремонт, ремонт нашего дома!
- А где ребенок? Вы не встречали нашего соседа, маленького ребенка? – озабоченно спросил мудрец.
- Маленького ребенка? Я никогда не видела его… - соседка как-то сникла, что-то опять начало ее есть изнутри, пустота опять дала о себе знать.
- Я пойду, поищу его на улице – сосед выбежал из дома и принялся расспрашивать о ребенке зевак на лавочках.
А наш ребенок лежал под деревом, прижав к себе оторванную голову Мышонка. Он плакал, он еще мог плакать, но сил на слезы оставалось все меньше и меньше. Только слезам негде было приютиться, гавань была разрушена.
Темнело. Улица опустела. Мудрый сосед присел на лавочку, удрученно качая головой.
- Мой бедный мышонок, я тебя не брошу – услышал он шепот за спиной.
- Нашел, я тебя нашел! – мудрый сосед склонился над ребенком, взял его на руки и бережно понес домой.
Женщина все это время убирала в квартире. Потом она решила, что нужно начать ремонт срочно, не откладывая. Срывать обои, оказывается, очень замечательное занятие, оно способно наполнить силой и энергией, а еще вдруг, женщина обнаружила дверь под слоем обоев.
- Ого! Я многого не знала об этом доме! – она открыла дверь и… зашла. Игрушки, чемодан, конфеты… в этой комнате жил наш ребенок. И что-то щелкнуло в душе матери, какой-то кусочек пазла стал на свое место, механизм заработал. По телу разлилось тепло, оно наполняло и наполняло и казалось, что силы появляются в неведомом до сих пор объеме.
- В доме живет ребенок, мой ребенок, один, он живет совсем один. И нет никого, кто бы мог защитить его и позаботиться о нем. Я могу. Я хочу!
В этот момент сосед принес ребенка в комнату, он несколько удивился, узнав о двери, но больше обрадовался, что мать почувствовала своего ребенка. Нашла его, встретила, познакомилась с ним.
- Мой мышонок – всхлипывал ребенок.
- Не плачь. Мы починим его – обнимая свое дитя, говорила женщина.
- Я нужен тебе? Ты меня не бросишь?
- Никогда не брошу, никогда не позволю никому обижать тебя, я так долго искала тебя, а ты был рядом, со мной под одной крышей, внутри моего же дома.
Сосед пол ночи искал туловище мышонка, бегал с фонариком, и нашел! Мышонка починили, пришили ему голову и даже повязали на шею красивый бант, чтобы шов не был заметен.
Утро! Дом вдыхает аромат свежезаваренного кофе и шоколадных конфет. Ребенок возится со своим Мышонком, поправляет ему бант и напевает песенку. Мама делает глоток кофе и…
- Приятно! Кофе – это приятно! – аромат, тепло, приятная горечь напитка, все это она чувствует, ощущает.
Мудрый взрослый сосед дремлет в кресле, утренний сон его крепок, ему можно отдохнуть, пока общаются родитель и ребенок, нашедшие друг друга.
Дом спокоен. Фундамент починили. Теперь в доме крепка и надежна опора. Все, кто понадобились для этого, жили под одной крышей, но каждый в своих стенах, пока не нашли и не открыли нужные двери.
Вокруг дома стоит много других домов, крепких и не очень, красивых, ухоженных, разбитых, новых, старых, разочарованных, обиженных, удивленных, умиротворенных, счастливых, разных... И в каждом проходит своя жизнь.